Первое издание «Москва-Петушки»,
благо было в одном экземпляре,
быстро разошлось.
Венедикт Ерофеев
24 октября 2023 года Венедикту Васильевичу Ерофееву могло исполниться 85 лет. Впрочем, едва ли... Как ни странно, вдумчивый шеф-бармен и настойчивый потребитель алкогольных напитков разного уровня ядовитости скончался вовсе не от цирроза печени, а от онкологического заболевания – рака гортани.
9 октября нынешнего года не стало Юлиана Александровича Панича. Это имя гораздо менее знакомо любителям российской словесности. Лично они с Ерофеевым никогда не общались, но именно Паничу суждено было позаботиться о том, чтобы лирического героя Ерофеева любили и ценили «по ту или по эту сторону Пиренеев».
Многие уверены, что Венедикт Ерофеев, за пару недель сочинив бессмертные «Москва-Петушки», более ничего сопоставимого не создал. Это утверждение верно лишь отчасти. До поэмы в прозе уже были «Записки психопата», начала наполняться «Моя маленькая лениниана», через полтора десятилетия после окончания кабельных работ на участке Шереметьево-Лобня появилась трагедия «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора». Этим, за исключением опубликованных недавно записных книжек и небольшого эссе, библиография писателя практически исчерпывается. Была еще вроде бы работа, посвященная Дмитрию Шостаковичу, но в ее существование мало кто верит. Что же касается значимости, то «Москва-Петушки» – безусловно, magnum opus!
Широко известен факт, что впервые поэма была опубликована в 1973 году в Израиле. Доставил фотопленку советский физик Борис Исаакович Цукерман, эмигрировавший двумя годами раньше. Примерно в это же время Владимир Фромер и Михаил Левин задумали издавать литературно-публицистический журнал на русском языке «Ами» («Мой народ») и активно собирали материал для первого номера. Публикации нашлись, деньги на издания (небольшие) – тоже: помогла одна из русскоязычных ассоциаций. Спонсорское содействие Гистадрута – израильского профсоюза и огромное количество самиздата в результате подарили и второй выпуск. Третий стал последним. Но именно он завершался поэмой Венедикта Ерофеева. Хотя в первых номерах среди авторов числились и Владимир Высоцкий, и Александр Галич, и Юлий Ким, в недолгой истории журнала главной стала финальная публикация.
Широко известен факт, что впервые поэма была опубликована в 1973 году в Израиле. Доставил фотопленку советский физик Борис Исаакович Цукерман, эмигрировавший двумя годами раньше. Примерно в это же время Владимир Фромер и Михаил Левин задумали издавать литературно-публицистический журнал на русском языке «Ами» («Мой народ») и активно собирали материал для первого номера. Публикации нашлись, деньги на издания (небольшие) – тоже: помогла одна из русскоязычных ассоциаций. Спонсорское содействие Гистадрута – израильского профсоюза и огромное количество самиздата в результате подарили и второй выпуск. Третий стал последним. Но именно он завершался поэмой Венедикта Ерофеева. Хотя в первых номерах среди авторов числились и Владимир Высоцкий, и Александр Галич, и Юлий Ким, в недолгой истории журнала главной стала финальная публикация.
Триста экземпляров этого номера стали библиографической редкостью, хотя и сейчас некоторые из них всплывают в качестве лотов на аукционах. Предлагаемые цены впечатляют… Впрочем, электронная копия выпуска вполне доступна. Под скромной обложкой альманаха «Ами» летом 1973 года соседствовали публицистические материалы, исторические исследования, поэзия и проза (раздел прозы открывали «Афоризмы» Ежи Леца). На последней странице – реклама «Магазина русской книги» Болеславского с «большим выбором литературы советских и иностранных изданий». Просуществовал он до 1996 года.
Текст первого издания «Москвы-Петушков» в журнале «Ами» довольно сильно расходился с текстом рукописи и изобиловал неточностями. Этим грешили и все последующие публикации, пока на исходе жизни окончательные правки не внес «твердой» рукой «вдумчивый принц-аналитик» – создатель поэмы. И, видимо, именно израильское издание попалось в руки эмигранта Юлия Панича на одном из парижских вокзалов. Актер, режиссер, сценарист, Юлий Александрович до отъезда из Советского Союза (в отличие от Венечки, популярного в основном среди поэтов общежития Ремстроя) был человеком известным: поставил несколько кинокартин, сам снимался (дебютировав в экранизации «Педагогической поэмы» Антона Макаренко в 1955 году), а после отъезда работал на радиостанции «Свобода». В его исполнении слушатели услышали прозу Александра Солженицына, Владимира Войновича, Сергея Довлатова и, конечно, Венедикта Ерофеева! В сентябре 1977 года в эфир ворвалось то самое: «Вадиму Тихонову, моему любимому первенцу, посвящает автор эти трагические листы»…
Читке этой предшествовал трудный путь, пройденный Паничем, неустанно убеждавшим редакторов в том, что Ерофеев, как и упомянутые классики – «все ценные люди России, все нужные ей люди». В поэме он видел нечто большее, чем просто пьяные откровения бродяги. И не он один видел. Безусловно, Ерофеев и так рано или поздно дошел бы до своего читателя, он был ближе, чем Кремль и Петушки, но именно великолепное поэтическое исполнение «Москвы-Петушков» Юлием Паничем заставляло из раза в раз на протяжении более месяца приникать к своим радиоприемникам людей по всему миру и мгновенно сделало Венедикта Васильевича знаменитым.
Текст первого издания «Москвы-Петушков» в журнале «Ами» довольно сильно расходился с текстом рукописи и изобиловал неточностями. Этим грешили и все последующие публикации, пока на исходе жизни окончательные правки не внес «твердой» рукой «вдумчивый принц-аналитик» – создатель поэмы. И, видимо, именно израильское издание попалось в руки эмигранта Юлия Панича на одном из парижских вокзалов. Актер, режиссер, сценарист, Юлий Александрович до отъезда из Советского Союза (в отличие от Венечки, популярного в основном среди поэтов общежития Ремстроя) был человеком известным: поставил несколько кинокартин, сам снимался (дебютировав в экранизации «Педагогической поэмы» Антона Макаренко в 1955 году), а после отъезда работал на радиостанции «Свобода». В его исполнении слушатели услышали прозу Александра Солженицына, Владимира Войновича, Сергея Довлатова и, конечно, Венедикта Ерофеева! В сентябре 1977 года в эфир ворвалось то самое: «Вадиму Тихонову, моему любимому первенцу, посвящает автор эти трагические листы»…
Читке этой предшествовал трудный путь, пройденный Паничем, неустанно убеждавшим редакторов в том, что Ерофеев, как и упомянутые классики – «все ценные люди России, все нужные ей люди». В поэме он видел нечто большее, чем просто пьяные откровения бродяги. И не он один видел. Безусловно, Ерофеев и так рано или поздно дошел бы до своего читателя, он был ближе, чем Кремль и Петушки, но именно великолепное поэтическое исполнение «Москвы-Петушков» Юлием Паничем заставляло из раза в раз на протяжении более месяца приникать к своим радиоприемникам людей по всему миру и мгновенно сделало Венедикта Васильевича знаменитым.
Автор: Александр Сергеевич Вальков, ведущий библиотекарь МГОУНБ